Тема свободы совести в России продолжает оставаться актуальной. Православные считают, что отсутствие в школе «Основ православной культуры» нарушает их права, представители мусульманских и протестантских организаций жалуются на дискриминацию со стороны властей, религиозные сочинения вносятся в списки экстремистской литературы и запрещаются к распространению. Об этих и других проблемах, так или иначе касающихся прав верующих и свободы совести в нашей стране, «НГР» побеседовали с уполномоченным по правам человека в РФ (омбудсменом) Владимиром Лукиным.

Государство не должно повторять практики гонений на инаковерующих и инакомыслящих, считает Владимир Лукин

<...>
– Вы высказались критически о судебном решении признать экстремистскими сочинения турецкого богослова Саида Нурси. Не могли бы вы подробнее осветить вашу позицию для читателей «НГ-религий»?

– Год назад ко мне обращался председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин в связи с рассмотрением в Коптевском районном суде города Москвы заявлений Прокуратуры Республики Татарстан о признании 14 книг и брошюр Саида Нурси в качестве экстремистской литературы.

Я внимательно ознакомился с этими книгами, а также с многочисленными отзывами, заключениями и экспертизами, поступившими от авторитетных мусульманских и светских образовательных учреждений, богословов, ученых, судебных экспертов, политических, религиозных и общественных деятелей из России и ряда зарубежных стран. В них отдается дань уважения личности и религиозно-просветительной деятельности Саида Нурси, который по праву входит в число виднейших знатоков и толкователей Корана и чьи труды массовыми тиражами печатаются во многих странах мира, в том числе и в России. Одновременно отвергаются как безосновательные, надуманные и провокационные намерения отнести его книги к «экстремистской литературе», а автора обвинить в разжигании межрелигиозной вражды и в пропаганде религиозного превосходства мусульман.

По моему мнению, труды Саида Нурси, в том числе и представленные в суд 14 его книг и брошюр, являются религиозно-назидательной литературой. В их основе – разъяснение и толкование смысла и содержания сакральных обязанностей мусульманина перед Аллахом, изложенных в Коране, призыв воспитать в себе внутреннюю религиозную убежденность и веру в спасительные принципы ислама. В них нет какого-либо противопоставления граждан по признаку их мировоззренческого выбора, а тем более – призывов к религиозной вражде и нетерпимости. Речь идет исключительно о религиозно-мировоззренческих ценностях и убеждениях и о необходимости для верующего человека понимать их, сохранять и отстаивать.

Эту позицию, используя предоставленные мне законом полномочия, я изложил в письме в Коптевский районный суд города Москвы. К сожалению, судебное решение о признании 14 книг и брошюр Саида Нурси в качестве экстремистской литературы состоялось. В соответствии с ним отныне не допускается их издание и распространение. Безусловно, такое решение не могло не отразиться на самочувствии многомиллионной мусульманской общины. Насколько мне известно, адвокаты, представлявшие культурно-образовательный фонд «Нуру бади», который и издавал эту литературу, обратились в Европейский суд по правам человека, так что нас ожидает его вердикт.

Судебное решение принято, и мы все обязаны его исполнять. Но недоуменные вопросы остаются. Например, почему из всего многообразия экспертиз и отзывов суд принял единственное отрицательное по своим выводам заключение комплексной социально-психологической и психолингвистической экспертизы, проведенной сотрудниками Института языкознания РАН и Института психологии РАН, в котором просто отсутствует религиоведческий подход к оценке трудов Саида Нурси? Или, если светский суд признает за собой право выносить вердикт относительно содержания канонической и религиозно-апологетической литературы, то есть вторгаясь в собственно религиозную жизнь мусульманской уммы, то как быть с конституционным принципом «отделения Церкви от государства»? Не получится ли так, что, сегодня запрещая толкование Корана, завтра светская власть потребует запрещения Корана под предлогом наличия в нем «социально-психологической и психолингвистической опасности» для современного российского общества? И не захочется ли затем поискать «экстремизм» в многочисленных толкованиях Библии, а потом и в самой Библии?

– Совсем недавно, 10 апреля 2008 года, Верховный суд на закрытом заседании запретил деятельность на территории России «международной религиозной организации «Нурджулар», не объяснив ни мотивов проведения закрытого слушания, ни мотивов своего решения. Вместе с тем, как отмечалось в средствах массовой информации, на территории России не зафиксировано ни одного факта экстремизма со стороны данной организации.

– Да, я знаком с этой информацией. Поскольку исковое заявление о запрете подавала Генпрокуратура, то можно предположить, что она располагает бесспорными сведениями о наличии в России такой организации и деятельности входящих в нее членов, а также о фактах нарушения ими российского законодательства. Насколько мне известно, Духовные управления мусульман и ведущие исламоведы в России не располагают информацией об этом движении в России. На основании материалов по «делу Саида Нурси» можно заключить, что Генеральная прокуратура рассматривает в качестве членов «секты» «Нурджулар» (терминология прокуратуры) последователей творчества Саида Нурси, то есть тех верующих-мусульман, которые собираются для чтения и изучения богословско-религиозной литературы, совершения религиозных обрядов, что никак не может быть отнесено к нарушению законодательства о свободе совести.

Мы здесь вновь упираемся в проблему несовпадения представлений власти и религиозных организаций о «правильности–неправильности» религиозных истин и действий, вытекающих из них.

На мой взгляд, очень важно, чтобы под предлогом борьбы с экстремизмом не допустить вмешательства в дела убеждений и веры миллионов граждан, которое может спровоцировать реальные массовые нарушения их прав на свободу вероисповедания и социально-религиозные конфликты в нашей стране. Мы не должны забывать уроков российской и советской истории и, скажу более – обязаны избегать повторения практики запретов и гонений в отношении инаковерующих и инакомыслящих, свойственных недемократическим, тоталитарным государствам.