Я смог бы забыть свою Родину, близких и родных. Но только, как мне быть , я не мог за-быть только одного. Им был покойный Абдуррах-ман, который являлся и моим племянником и моим духовным наследником и самым самоотверженным учеником и самым отважным моим товарищем. Шесть-семь лет назад он расстался со мной. И теперь, ни он не знает моего местопребывания, чтобы прийти и утешить меня, ни я не знаю его состояний, чтобы побеседовать с ним и поделиться своими болями. Во время этого состояния моей старости, мне был необходим вот такой самоот-верженный и верный товарищ.

Затем, неожиданно один человек передал мне письмо. Я вскрыл его, и увидел, это было такое не-ким образом полностью показывающее состояние Абдуррахмана письмо, что оно, как явно проявля-ющее три чудесные необычайности, было помеще-но среди размышлений в одной части Двадцать Седьмого Письма. Это письмо заставило меня много плакать, и до сих пор принуждает меня пла-кать. Покойный Абдуррахман, этим письмом в не-коем очень серьезном и искреннем виде, говорил что возненавидел мирские наслаждения, и то что самой его великой мечтой является прийти ко мне и как я заботился о нем в его детстве, так и он бу-дет заботиться обо мне в моей старости. А так же то, что он помог бы мне своим пишущим пером в распространении сокровенных смыслов Корана, которые являлись моей истинной обязанностью в преходящей жизни.