Да, эта ситуация настолько заставила меня плакать, что уже десять лет, как только мои мысли наталкиваются на ту картину, они вновь рыдают. Да, приход в упадок помещений находящихся на вершине этой старой крепости просуществовавшей тысячи лет, и за эти прошедших восемь лет пос-тарение на восемьсот лет прилегающего к нему го-рода, и смерть, весьма оживленного места соеди-нения близких моего медресе находящего под этой крепостью, которая показывает смерть всех медре-се во всем Османском государстве, как указ на ду-ховную громаду этой смерти, монолитный камень огромной крепости Вана, стал для них надгробным камнем. Словно мои покойные ученики, которые восемь лет назад находились вместе со мной в этом медресе, в своих могилах плачут вместе со мной. А скорее, вместе со мной плачут разрушенные стены и раздробленные камни этого города. И я увидел их в образе плачущих.

И тогда я понял, что не выдержу этой чуж-бины на своей Родине. Я задумался, что или мне необходимо уйти в могилу, к ним, или же уеди-нившись в горной пещере, буду ждать там свою смерть. Я сказал: «Поскольку в преходящем мире существуют настолько непереносимые, нестерпи-мые, невыносимые и обжигающие расставания, то несомненно смерть предпочтительней жизни.