Знающим мою биографию известно, что пятьдесят пять лет назад, когда мне было двадцать лет, в Битлисе, по настоянию покойного губернатора Умара-Паши и по причине его большого уважения к знаниям, я два года жил в его доме. У него было шесть дочерей. Три — маленькие, три — взрослые. Этих трех взрослых я, хоть и два года жил с ними в одном доме, не отличал друг от друга. Настолько не обращал на них внимания, что не знал их в лицо. Даже однажды ко мне в гости приехал один ученый и уже через два дня он их знал и различал. Всякий, удивляясь моему состоянию, спрашивал у меня:

"Сохранение достоинства знания не дает мне на это право".

И сорок лет назад, в Стамбуле, в день празднований на Бумажной фабрике, когда по обоим берегам стамбульского лимана, от моста до самой бумажной фабрики выстроились тысячи открытых-раскрытых греческих, армянских и стамбульских женщин и девушек, я вместе с депутатами: покойным ныне Муллой Сеидом Тахой и Хаджи Ильясом проплывал возле тех женщин на лодке. Скрыто от меня, Мулла Таха и Хаджи Ильяс решили меня проверить, и стали по очереди следить за мной. Через час нашего путешествия они, сознавшись, сказали:

"Мы очень удивлены: ты ни разу на них не посмотрел!"

"Не хочу, потому что бессмысленные, преходящие и греховные удовольствия заканчиваются лишь муками и сожалениями".