Однако вынужденное всеобщее заступничество за меня народа этой губернии, которое на много превышает мою собственную защиту является таким: вот уже девять лет когда мы усердствовали над сотнями брошюр, непосредственно и реально оказавшими свое влияние для вечной жизни, духовной силы и счастливой жизни этого народа являющегося и братским, и дружественным, и благословенным, и когда от этих брошюр никому не исходило ни какого вреда и беспокойства, и когда в них не присутствует ни какого враждебного просачивания политики, а также хвала Аллаху эта Спартинская область заслужив посредством Рисале-и Нур, с точки зрения силы веры и религиозной непоколебимости некую степень почтенности, подобно почтенности древнего Славного Дамаска, и подобно почтенности Египетского исламского университета «Аль Азгар» являющегося медресе всего Исламского Мира; и то что в этой области силы веры преобладают над безразличием, а стремления в поклонениях над распутством, и оттого что Рисале-и Нур для этой области приобрел некое религиозное преимущество преобладающее над остальными областями, то конечно, все люди этой области и даже допустим если среди них будут неверующие, все же вынуждены защищать меня и Рисале-и Нур. И посреди их права весьма значительной моей защиты, мое незначительное и личное право не побуждает меня к собственной защите тогда, когда у такого завершившего свою обязанность бессильного человека как я, хвала Аллаху ученики, тысячами усердствуют и продолжают трудиться. Ведь человек, имеющий тысячи адвокатов, не будет сам отстаивать свои притязания.

Мирские люди спрашивают: «Почему ты на нас обиделся? Даже ни разу не обращаясь к нам, проявляешь молчание. Сильно жалуясь на нас, ты говоришь: «Вы притесняете меня». Между тем, как у нас существует свои принципы, и как необходимость данного века у нас имеются определенные правила. А приспосабливаться к ним ты не желаешь. Тот, кто проводит в жизнь законы, не может стать злодеем. А кто не приспосабливается к ним, тот проявляет непокорность.