ПЯТЫЙ: Это Хакки Эфенди. Оттого что его сейчас здесь нет, то подобно тому, как я был доверенным Хулуси, так и за него поручаясь я скажу: Когда Хакки Эфенди достойно выполнял свою обязанность служения, к нему пришел один безнравственный чиновник. И для того чтобы он не навредил ни устазу ни ему, спрятал свои записи. На время он оставил свое служение Рисале-и Нур. Неожиданно в виде некоей пощечины милости на него наложили штраф, с обязательством выплаты одной тысячи лир. И целый год он находился под этой угрозой. До тех пор пока мы не встретились с ним здесь, и он возвратившись приступил к своему обязанности ученика в служении Корану. Воздействие пощечины милости прекратилось, и он был освобожден от штрафа.

Затем ученикам дали задание по письму Корана новым стилем^*. И некую долю поручили и Хакки Эфенди. Бесспорно он со всей ответственностью взялся за свое задание. Одну часть Корана он написал прекрасно. Но только посчитав себя нуждающимся в необходимости приобретения пропитания, он скрыто устроился на работу в юстицию. Неожиданно он получил еще одну пощечину. Он повредил палец держащий перо. Языком смысла ему было напомнено: «С этим пальцем нельзя одновременно выполнять судебные дела и писать Коран». По причине того, что мы не знали о его работе в юстиции, мы удивлялись повреждению его пальца. Затем стало ясно, что священное служение Корану не желает, чтобы весьма чистые присущие ему пальцы, вмешивались в другие дела. Ну как бы там ни было… Хулуси Бея я знаю как самого себя, поэтому говорил вместо него. Хакки Эфенди точно подобен ему, если он не согласится на мое поручительство, то пусть сам напишет о своих пощечинах.