Пятый пункт

      Всевышний, от своей совершенной Щедрости, самому бедному человеку, как самому богатому и нищему (то есть бедному) подобно падишаху даёт вкусить наслаждения своих даров. Да, благодаря голоду и экономии бедного человека, полученные им наслаждения от сухого чёрного кусочка хлеба, являются намного насладительней, чем наслаждения падишаха или богача полученные от самого лучшего пирожного съеденного без охоты и пресыщения изошедшего из расточительности.

И что самое интересное, некоторые расточительные и тратящие люди, обвиняют «скупыми» вот таких бережливых людей. Нет же! Бережливость является достоинством и великодушием. А скупость и униженность это внутренняя сторона доблестного положения расточительных и тратящих людей. Есть один случай, произошедший в год написания этой брошюры и протекавший в моей келье в городе Спарте, который подтверждает эту истину. Итак:

Вопреки правилу и закону моей жизни (не брать подарки), один из моих учеников настойчиво предлагал мне принять около двух с половиной меры мёда. И сколько бы я ни предупреждал его о своём правиле, он не удовлетворялся. В конце концов, для того, чтобы угостить находящихся рядом трёх своих учеников, и чтобы во время Священных месяцев Шабан и Рамазан от этого мёда бережливо в течении тридцати-сорока дней могли есть три человека, и чтобы принесший его тоже заслужил воздаяние и чтобы сами они не остались без сладостей, я вынужденно сказал ученикам: «Примите». Кроме того, у меня тоже была своя, одна мера мёда. Эти три моих товарища в действительности были добропорядочными и бережливыми. Но как бы там ни было, а они забыли о бережливости с одной стороны от своих возвышенных нравов, являющийся щедрым одариванием друг друга, и каждому оказывать другому почтение и предпочитать их себе. И за три вечера, они съели эти два с половиной меры меда. Я, смеясь, сказал им:

      «Я хотел услаждать вас этим мёдом тридцать-сорок дней, а вы тридцать дней сократили до трех. На здоровье же!» Но только свою одну меру меда я расходовал с бережливостью. И весь Шабан и Рамазан, и сам ел и Хвала Аллаху каждому из тех моих товарищей, во время разговения дав по одной ложке (Примечание)^* что стало причиной для значительных воздаяний.

      Видевшие мои действия пожалуй восприняли этот мой поступок, как проявление скупости. А поступки совершённые моими братьями в те три вечера, могут воспринять как щедрость. Но только, с точки зрения истины, мы увидели как под той внешней «скупостью» скрыто возвышенное достоинство, огромное изобилие и высокая награда Аллаха. А под внешним «великодушием» и расточительством, если бы они не отказались от него, то подобно нищенству, алчности и ожиданию подачек из рук других людей это дало бы намного худшее состояние, чем скупость.